На страшном, заблёванном, мерзком полу
В зрачках бесноватых кошмар потолка.
Лежу расчленённый в холодном углу,
Лежу расчленённую лучиком мглу.
В сыром потолке весь ужас зрачка,
В сыром потолке глаза дурочка.
В сыром потолке я вижу луну.
О, лампочка, как ты играешь луну.
О, милая-милая, солнце моё,
Не плачь, дорогая, мы будем вдвоём.
О, милая-милая, солнце моё,
Мы будем вдвоём.
Полночные тени скользят по губам,
Весь ужас стакана - холодное дно.
В уродливом небе стоять облакам
И вновь убеждаться, что жизнь - говно.
На страшном, заблёванном, мерзком полу
В огромных зрачках отражённый паркет.
О, лампочка, как ты играешь луну.
О, лампочка, как ты похожа на свет.
О, милая-милая, солнце моё,
Не плачь, дорогая, мы будем вдвоём.
О, милая-милая, солнце моё,
Мы будем вдвоём.
В искусственном мире игрушечный бог рисует тебя на осколках стекла.
О, как я хочу поскорее к тебе, о, как надоела мне эта херня.
В холодном стакане я вижу итог - нервозно дрожит над петлёй потолок.
О, лампочка, ты заебала меня. О, лампочка, как ты старалась и вот.
О, милая-милая, солнце моё,
Не плачь, дорогая, мы будем вдвоём.
О, милая-милая, солнце моё,
Мы будем вдвоём.